— Да, — оживилась королева, — мы бы с вами могли организовать фестиваль уличных театров уже этим летом, а потом праздник детских песен, а потом…

— Господин Каруселли, вы меня слышите? — повысил голос король.

Директор цирка вздрогнул и отвел глаза от окна, в которое он засмотрелся:

— Да-да, я слышу вас, ваше величество. Простите, я пытался рассмотреть, поправили ли Флик и Фляк левую стойку циркового шатра — вчера вечером купол немного провис.

— Так что вы мне скажете по поводу моего предложения?

— Благодарю вас, ваше величество. Это очень лестно для меня. Но если мне позволено будет отказаться… Я не могу оставить свой цирк. Эти люди — почти моя семья. Надеюсь, вы меня понимаете. — И директор вздохнул.

— Но как же фестиваль театров… и новая галерея художников… и праздник воздушных шаров, — жалобно сказала королева.

Подумав секунду, король хлопнул ладонью по столу:

— Решение очевидно: министром культуры будешь ты, Ида. Кажется, эта работа как раз по тебе.

И все с этим согласились.

Господин директор обвел взглядом арену и ряды зрителей и подумал: «Публика сегодня замечательная, как никогда». И еще он подумал: «Ну какой из меня министр?»

А между тем раздались звуки финального марша: представление подходило к концу.

Глава тридцать третья

Про то, как господин директор впервые побывал у ювелира, а Марик научился делать бумажные кораблики

Большой стол накрыли на поляне. Цветными фонариками, шариками, гирляндами и флажками были увешаны все деревья и кусты вокруг.

Марик впервые справлял свой день рождения за таким столом.

Хватило места всем — и циркачам, и приглашенным гостям.

— Чур, я поближе к сладкому, — смеялся король, занимая место на длинной самодельной лавке в серединке, прямо напротив огромного торта, украшенного шоколадными фигурками и цукатами.

Пока все рассаживались, Марик показывал Карамельке полученные подарки.

Принцесса подарила ему картинку, которую нарисовала сама. Там среди цветов стоял цирковой шатер — яркий-яркий на зеленой траве под голубым небом.

— Ты здорово рисуешь, — сказал Марик с восторгом. — А знаешь, в тот день, когда я убежал из приюта, я тоже нарисовал картинку про цирк.

Он сбегал в свой фургончик и принес Карамельке портрет клоуна с черной собакой.

— Точь-в-точь Эва и Миска, — восхитилась принцесса. — Ты нарисовал очень похоже!

Марик озадаченно посмотрел на рисунок. Пожалуй, Карамелька была права. Но ведь когда он рисовал, он еще не был знаком с клоуном Шкатулкой и ее собакой?

Но мало ли, какие необыкновенные вещи случаются на свете?

Вот, например, сегодня днем случилась еще одна необыкновенная вещь с господином директором. Он впервые в жизни зашел к ювелиру. От блеска камней и золота вокруг директор сперва растерялся, голова у него закружилась, и он чуть не повернул обратно, но в тот же миг хозяин ювелирного магазина пришел к нему на помощь.

А через полчаса директор вышел из магазина, крепко сжимая в кармане маленькую синюю бархатную коробочку.

И теперь, когда закончилось представление и было уже пора садиться за праздничный стол, господин директор с колотящимся от волнения сердцем искал среди нарядных гостей Казимиру. Наверное, надо было сделать это днем, но господин директор только сейчас собрался с духом. Все-таки не каждый день приходится вести такие разговоры.

Казимира в своем фургончике торопливо заканчивала одеваться к празднику. Она как раз приколола к вороту брошку и разглядывала себя в небольшое овальное зеркальце.

«Конечно, я не красавица, — вздохнула Казимира. — Но, по-моему, эта блузка и эта брошка вместе очень мило смотрятся».

Она вышла из фургончика и поспешила в сторону поляны, как вдруг краем глаза увидела какую-то тень.

— Кто здесь? — испуганно вскрикнула Казимира, всматриваясь в темноту.

— Не пугайтесь, это всего-навсего я, — сказал господин директор и, прихрамывая, подошел поближе. Казимира выдохнула облегченно, увидев его:

— Это вы! Простите, я всегда волнуюсь по пустякам.

— Я тоже волнуюсь, — тихо сказал господин директор. — Но я не могу сказать, что сейчас я волнуюсь по пустякам. У меня к вам очень важное дело, Казимира. То есть мадемуазель Казимира. Я всегда ругал ваши сушки. И вообще, часто бывал с вами несправедлив. Но я не хотел… То есть, наоборот, я хотел… Только не перебивайте меня! — поспешил добавить директор, заметив, что Казимира открыла рот, намереваясь что-то спросить. — Не перебивайте меня, потому что я собьюсь и тогда… Я ничего не понимаю в украшениях, но мне сказали, что оно очень пойдет к вашим глазам. Он спросил меня, какого они цвета, а я сказал, что они как фиалки. И я надеюсь, что оно вам понравится…

— Кто как фиалки? Что оно? О чем вы? — трепеща, пролепетала Казимира.

В ответ директор вытащил из кармана синюю бархатную коробочку, открыл ее и протянул Казимире.

Директор хотел еще сказать много всего. Он хотел спросить, нравится ли ей подарок и согласна ли она быть госпожой Казимирой Каруселли. Но ничего этого не понадобилось.

Потому что тонкое золотое колечко с аквамарином на самом деле очень шло к глазам Казимиры. К ее засиявшим глазам в этот миг пошло бы любое кольцо.

Марик старался изо всех сил, и ему удалось задуть все десять свечек разом. Торт разрезали на кусочки, и досталось всем — даже Филипп попробовал немного, хоть он и не любил сладкое.

В разгар праздника король встал и попросил внимания.

— Я хочу поздравить этого прекрасного мальчика, друга моей дочки. И я счастлив сегодня сидеть за этим столом вместе с вами. Марик, ты замечательный человек, и я рад знакомству с тобой. Я также рад сообщить, что с сегодняшнего дня Марик получает специальную королевскую стипендию для продолжения образования. А кроме того, ему предлагается место в королевском пансионе для одаренных детей. Вот, будет время — посмотришь: это программа обучения. — И король протянул Марику плотный лист бумаги с затейливой виньеткой сверху. — До сентября еще есть время подумать, какие спецкурсы ты выберешь.

Марик вовсе не выглядел счастливым. Он был растерян и переводил глаза с короля на господина директора.

— Господин Каруселли, потом нужно будет решить некоторые официальные моменты: я не знал, кто является опекуном мальчика. Опекун ребенка должен зайти в канцелярию пансиона и оформить полагающиеся документы, — тихонько сказал король на ухо директору.

— Хорошо, — сказал в ответ директор. — Завтра утром его опекун подпишет все, что надо.

Иогансон поспешил предложить новый тост за прекрасное будущее именинника, чтоб заполнить образовавшуюся неловкую паузу. И празднование дня рождения продолжилось.

Через час торт был съеден, и все гости, пришедшие в этот вечер на цирковую поляну, разошлись по домам.

Карамелька даже немного покапризничала, умоляя маму и папу побыть еще немножко или вообще оставить ее ночевать в цирке, но родители пообещали, что завтра с утра они с вместе с Мариком отправятся в планетарий, и Карамелька позволила себя увезти домой.

За столом остались только свои.

— Я попросил вас задержаться еще ненадолго, — серьезно сказал господин директор. — У меня есть очень важная новость для Марика и, как мне кажется, для всех нас.

С этими словами господин директор достал уже знакомый Казимире большой пухлый пакет. Сургучные печати на нем были сломаны, директор сунул в пакет руку и достал пачку листов.

— Любая организация, будь то фабрика, спортивная команда, театр или цирк, может взять шефство над детьми, оставшимися без попечения родителей. Если найдется опекун, готовый представлять интересы ребенка и нести за него ответственность.

Я позвонил в приют «Яблоня». Мы обсудили с его директором возникшую проблему, и госпожа Гертруда помогла мне ее решить.